КАРГОПОЛЬСКАЯ СВАДЬБА

"накануне свадьбы..."

Накануне свадьбы на девичниках прощалась невеста с вольной девичьей жизнью. Просватанная девушка надевала на голову украшенную бисером и речным жемчугом перевязку с прикрепленными на прут ленточками «флажками». Перевязка была не только символом вольной девичьей жизни, но и оберегом девушки до замужества. Чаще всего её так и называли «волюшка» и «красота». С этой «вольной-волюшкой», «красной-красотой» прощалась невеста в длинных причитаниях перед свадьбой. Обращаясь к подружке, невеста приговаривала:

Ты, крестова моя кумушка,
Ты возьми-то мою красну-красоту,
Золотую перевязочку
Ты носи да не занашивай,
По слотам, по непогодушкам
Ты держи да не задерживай.
По одним владычным праздникам
(на головушку накладывай)
Улетела красна-красота,
Что на Лаче да на озеро.
Там ловцы да хитро мудрые
Изловят да красну-красоту
Насмеются да нагалятся.

Главное место в свадебном обряде занимали причитания и песни невесты, её подруг, матери, «приговорки» дружки, а жених являлся почти безмолвным лицом.

Будущее, окутанное тайной, воспринималось трагично. Изменялась судьба женщины. И проявление всякого веселья с её стороны расценивалась как недопустимое легкомыслие.

Молодам-то я молодешенька.
Как травиночка да зеленёшенька
В поле ягодка да не дозрелая
Уж я девушка да непоспелая.
Руса косонька да не дорощена,
Ала ленточка да не доношена.
Развязалась шёлка ленточка
Потеряла красну-красоту
Охти мнечушки тошнехонько
Сколь гораздо обиднёшенько.

Накануне венчания две подружки невесты, подручницы, вели её в баню. «Ты пожалуй лебедь белая со своими милыми подружками во чистую парную баенку, да во чисту умываленку. Баня стоплена, сготовлена да для тебя, для красной девицы».

«Шествие до бани и обратно продолжалось не менее часа, потому, что идущие позади песенницы дадут ступить невесте и ведущим её подручницам раза три, а потом почти столько же оттянут их назад. Иногда томят невесту до того, что у неё зуб на зуб не попадается; однако она не тяготилась этим обычаем, а наоборот, находила, что чем дольше ведут её, тем славнее - больше для неё почёта». (В. Ильинский, д. Рягово).

«Спасибо вам, мои подруженьки, дорогие вы мои девушки, да белые лебёдушки, что меня зазвали в баенку, во чистую умываленку. Да не оставили меня да во последний час, да во последний раз». Приводят невесту к матери: «Спасибо тебе, родная, за твою парную баенку. Я намылася и напарилася. Не обошла моих подружек дорогих, не забуду я стараний твоих. Благослови-ко меня, маменька, меня дочку красну девицу, меня на день сегодняшний, меня на час да на теперешний. Буду сейчас одеватися да под венец собиратися». (П. В. Ватутина, д. Гусево).

Обряд снаряжения к венцу длился не один час, и всё это время невеста рассказывала о своём нежелании ехать в чужую семью, о своём страхе перед новой жизнью.

Дорогая родимая мамонька,
Не чиркай спички да серяночки,
Не зажигай-ко свечку да воску ярово,
Да не запоручивай да мою буйную головушку
Да на чужую дальнюю сторонушку.
Чем тебе я надоела, надокучила,
Чем тебе я нагорючила.
Не отдавай меня насилушку,
Пожалей ты дочь-либимушку.

Утешая, с песнями наряжали невесту к венцу подружки. В Ноколе невесту под рубашкой обвязывали сетью, в одежду втыкали иголки без ушка, а на шею весили щучьи зубы. Это должно было охранять её от порчи со стороны. В Рягове и жениха опоясывали старой сетью. «Сеть предохраняет от болезни - подвенечницы, а болезнь эта пристает иногда от порчи, иногда от сора, прильнувшего к ногам или подолу платья во время бракосочетания, и состоит в том, что к человеку привязывается невыносимая постоянная чесотка».

Наряжая невесту, девушки ставили её на сковороду (П. В. Ватутина, д. Гусево). И если на девичники невеста надевала сатиновые и кашемировые пары, меняя их каждый день, то на свадебный день припасала самый лучший свой наряд - цветной шёлковый сарафан с позументом и кофта «казачок» в талию из той же ткани.