Сказочница и мастерица Ульяна Ивановна Бабкина.

В витрине Каргопольского краеведческого музея, где выставлены работы лучших мастеров, среди разносюжетных игрушек выделяется одна, изобра жающая бородатого кентавра. О создательнице этой игрушки бабушке Ульяне, Ульяне Ивановне Бабкиной (1888-1977), наслышан, пожалуй, каждый турист, приезжающий в Каргополь, слава народной мастерицы разошлась по всей стране и за ее пределы.

Жила Ульяна Ивановна в маленькой деревеньке Гриневе недалеко от села Печникова по Пудожскому тракту. Вокруг простирается «каргопольская сушь» неширокие поля, невзрачные леса. Избушка мастерицы была ветхой, покосившейся — одинокое старушечье житье. Сама Ульяна Ивановна маленькая, сухонькая, с лицом, как печеное яблоко. Этакая северная бабушка-задворенка. Но не так проста была бабушка Ульяна, свойственны ей были и юмор, и старческое лукавство, и достоинство народной умелицы.

... Вот пришла она из лесу, корзину грибов наломала, а уже ее туристы ждут полна изба гостей. Ульяну Ивановну не смутишь, привыкла, что к ней ездят из Москвы, из Ленинграда и художники и ученые искусствоведы. И, конечно, все спрашивали игрушек о мастерице не раз писали в газетах и журналах, помещали репродукции ее работ. Но бабушка с добродушной сердитостью говорит: «Так вам сразу и покажи игрушки! Приезжают - всем игрушки подавай!» И, ворча, начинает ставить самовар, потом переоденется для гостей - кофту светлую наденет, платок чистый повяжет. Скажет лукаво: «Что же вы, гости, а с пустыми руками пришли?» Посмеивается, а гости смущаются. Сидят гости на лавках, смотрят на нехитрое бабкино житье - иконы в углу, литографии старые на стенах, русская печь, занявшая едва не половину избенки, лежанка, на которой рядом лежат два больших желтых зеленоглазых кота. Посмеется так бабка над гостями, потом сжалится, покажет игрушки. Уйдет на чистую половину в двустворчатую дверь - посторонние туда не допускаются - и вынесет фанерный ящик. И начинают туристы охать и ахать, умолять продать игрушки, да Ульяна Ивановна скажет, что делались игрушки на заказ и не продажные, но потом смилостивится и отдаст некоторые…

Игрушки на столе — и куда девались серые стены, низкий потолок, запыленные оконца. Повеселело сразу в доме, засверкало, словно солнце заглянуло. Сказочный мир на столе. «Это кто, бабушка, кентавр этот?» — «Называется Полкан». Так вот, оказывается, разгадка кентавра — лубочный богатырь Полкан. «Вы Полкана сами придумали?» — «Отец мой так делал, и я делаю». — «А это кто?» — спрашивают про фигурку женщины в кокошнике с ребенком на руках, типа вятской няньки. «Называется кокошник». — «А это?» — про женскую фигурку с муфтой. «Называется муфта». — «А это?» — «Корова». Прекрасная корова, с вытянутым туловищем, черная, в белых кругах с красными крестами — солярными знаками, с красным ободком на шее, с бело- синими рогами. «А это кто?» — «Заяц». — «Почему с гармошкой?» — «Заяц в лес ходил, цветочков нарвал, пришел домой, взял гармошку, веселый...» — «А вот тут какой-то человек влез оленю на рога, тоже с гармошкой». — «Поиграть ему захотелось, все ты спрашиваешь...» Действительно, надо ли объяснять сказку и ее на первый взгляд несообразность? Сказка есть сказка. И стоят на столе полканы, муфты, коровы, олени, собаки — весь сказочный бабкин мир, в котором она прожила жизнь и о каждом существе которого у нее свой рассказ.

Так до конца дней своих жила Ульяна Ивановна в низкой избенке и лепила игрушки на радость людям. Ей не раз предлагали в Каргополь переехать, звали в Союз художников вступить, а ничего ей этого не надо было, какой была она, такой и осталась - народной мастерицей, простой деревенской бабушкой.

Да, Ульяна Ивановна умела находить в жизни радость и давала людям радость, воплощенную в пестрой галерее ее игрушек, и мы должны быть благодарны ее памяти.